Как самое драгоценное

"Первый меч России" Александр Суворов, как сообщают биографы, в детстве был хил и слаб. Но вся его жизнь - свидетельство того, как можно терпеливыми упражнениями укрепить здоровье, закалить себя. Начиная с юных лет Суворов вставал в 3 часа утра и в течение часа делал гимнастику, в которую входили быстрая ходьба, бег, прыжки. Потом обливался холодной водой, а если стояла зима,- ледяной. Сержант Сергеев, шестнадцать лет безотлучно находившийся при полководце, вспоминает, как Суворов любил париться в бане, считал ее наилучшим способом закалки и укрепления здоровья. "В бане Суворов выдерживал ужасный жар, после чего на него выливали ведер десять холодной воды, и всегда два ведра вдруг".

Вот где истоки суворовской закалки и выносливости! Альпы переходили Ганнибал и Наполеон. Но они были молодыми. А русский генералиссимус, одержавший за свою жизнь победы в шестидесяти сражениях, совершил этот ратный подвиг со своими чудо-богатырями, когда ему минуло уже 70 лет!

...Купец Крохин пригласил Пугачева перед наступлением на Казань в баню.

- Ну, гостенек дорогой, пойдем-ка наперед в баньку, в мыленку, с великого устаточку косточки распарить.

- Ништо, ништо, Иван Васильевич!- обрадованно воскликнул Пугачев и даже крякнул.- До баньки я охочь.

Это из исторического повествования Вячеслава Шишкова об Емельяне Пугачеве.

"...Обширная бревенчатая баня была освещена масляными подвесными фонарями. Липовые, добела промытые скамьи... На полках - берестяные туеса с медом да с "дедовским" квасом, что "шибает в нос и великие прояснения в мозгах творит". На дубовом столе - вехотки, суконки, мочалки, куски пахучего мыла. В парном отделении, на скамьях, обваренные кипятком душистые мята, калуфер, чабер, и другие травы. В кипучем котле квас с мятой - для распаривания березовых веников и поддавания на каменку.

...Вот Крохин принялся ковш за ковшом поддавать в печь. Баня наполнилась ароматным паром. Шелковым шелестом зажихали веники. Парились неуемно. А купец все поддавал, не жалея духмяного квасу. Пар, белыми взрывами пыхнув, шарахался вверх, во все стороны.

Приятно покрякивая и жмурясь, Пугачев сказал:

- Эх, благодать! Ну, спасибо тебе, Иван Васильевич!.. Отродясь не доводилось в этакой баньке париться. На што уж императорская хороша, а эта лучше.

- С нами бог!- воскликнул купец в ответ.- А не угодно ли тертой редечкой с красным уксусом растереться?

- Давай, давай.

Терли друг друга, кряхтели, гоготали, кожа сделалась багряною, пылала. В крови, в мускулах ходило ходуном, на душе стало беззаботно и безоблачно". Купец уговаривает Пугачева выпить после бани: " - Сказано: год не пей, а после баньки, укради, да выпей". Пугачев был не охоч до хмельного: " - Ахти добро. Только, чуешь, на деле-то не впотребляю я хмельного".

В. А. Гиляровский, знаменитый "дядя Гиляй", в книге "Москва и москвичи" писал: "Москва без бань - не Москва!". В роскошных Сандуновских банях, отмечает Гиляровский, перебывала и грибоедовская, и пушкинская Москва. Ведя рассказ о банях, писатель приводит слова старого актера: "И Пушкина видел... любил жарко париться!"

Сегодня Сандуновским баням, куда с большим удовольствием ходят не только москвичи, но и гости столицы, в том числе и зарубежные, уже более 175 лет! Еще до сооружения этих фешенебельных бань поблизости, у реки Неглинки издавна были бани. Бревенчатые, славящиеся отменным паром. Воду для мытья доставляли при помощи "журавля" прямо из реки. Разбушевавшийся в 1737 году московский пожар оставил от этих бань, как и от многих других строений, только обгоревшие трубы. И вот на пепле сгоревших бань известные актеры Петровского театра супруги Сандуновы, получив наследство, построили в 1806 году каменные бани. Ныне Сандуны могут одновременно принять 650 любителей пара.

Передо мною книга под названием "Меткое московское слово". Автор этого прелюбопытнейшего произведения родился задолго до конца прошлого века и дожил до 67-го года века нынешнего. Режиссер и конфераньсе, киноартист и автор реприз, издатель и государственный инспектор по антиквариату, Евгений Платонович Иванов стал профессиональным литератором. Про Иванова говорили: он знал "всю Москву" и "вся Москва" знала его. В числе его друзей были знаменитый писатель и извозчик, брандмейстер пожарной команды и видный артист Художественного театра, выдающийся математик и банщик. Иванов собирал звонкую, образную речь людей разных профессий, в том числе и из обихода Сандуновских бань. Вот некоторые из его записей: "Пар добрым людям на здоровье, а мозольникам и банщикам на чай с калачом. Легко вам попариться - желаем супруге понравиться! Пар костей не ломит, а простуду вон гонит. Прикажите мозольки срезать, чтобы по делам вам легче бегать. Ваш пот - наши старания. Мы вас потрем и поправим, а к празднику придем на дом поздравим. Такого богатыря помыть, что гору с места своротить. Веничек ваш домой завернем, чтобы у хозяйки сумление не становилось, где были?.. С легкого пару, без угару поздравить честь имею. С тела вы лебедь-с, а с души сухарек".