По всему белу свету

"Такие люди,- говорил Максим Горький о Шаляпине,- являются для того, чтобы напомнить всем нам: вот как силен, красив, талантлив русский народ". Царь-бас, как называли Федора Шаляпина, во всем был самобытен.

- Это у меня с детства! - говорил артист о своей любви к русской бане.

"Любил я с отцом,- вспоминает Федор Иванович,- ходить в баню... Там мылись и парились мы часами, до устали, до изнеможения. А потом, когда ушел я из дому, помню: в какой бы город я ни приезжал, первым долгом, если хоть один пятак был у меня в кармане, шел я в баню и там без конца мылся, намыливался, обливался, парился, шпарился - и опять все сначала".

В своих воспоминаниях "Страницы из моей жизни" Ф. И. Шаляпин пишете "Я и теперь обожаю ходить в баню, но баня в провинции - это вещь удивительная! Особенно осенью, когда воздух прозрачен, свеж, немножко пахнет вкусным грибным сырьем и теми самыми вениками, которыми бережливые люди парились, а теперь несут под мышками домой. В темные осенние вечера, скудно освещенные керосиновыми фонарями, приятно видеть, как идут по улице чисто вымытые люди и от них вздымается парок, приятно знать, что дома они будут пить чай с вареньем. Я тем более любил ходить в баню, что после нее у нас обязательно пили чай с вареньем..."

В одной из художественных биографий Ф. И. Шаляпина подробно рассказывается о его приверженности к банному жару. Живо представляешь, как Шаляпин входит в банный зал, зажав в руках большую мочалку и огромный березовый веник. Постоянный банщик Шаляпина, сухой старый Дормидонт, бежит навстречу с двумя большими шайками: "Пожалуйста, Федор Иванович!" И сразу же, поднявшись на цыпочки, обдает его раз за разом одной и другой шайками воды и, спросив: "Не горячо?" - хватает с пола друг за дружкой еще добрый десяток заранее заготовленных шаек. "Хорошо!..- наслаждается Шаляпин.- Превосходно!.. Дуй, Дормидонт, дальше!.."

Далее Шаляпин с большой охотой проделывает все банные процедуры. С покряхтыванием, с восторженными восклицаниями "обрабатывает" свое тело жесткими ударами шелестящего березового веника... Из серых облаков пара доносится голос Шаляпина: "Веник - всему начальству главный! Баня - мать родная!.. И-э-э-х ты! Люблю, братцы, баньку!". Потом на мотив "Волга, Волга, мать родная" он поет: "Баня, баня, мать родная", и остальные компаньоны по бане подтягивают ему...

А вот другое воспоминание очевидца. Выходя из парной, Шаляпин хохотал, резвился, плескался водой. После бани тут же, в предбаннике, любил пить хлебный квас.

- Эх, квас, дорогой моему сердцу квас! - восклицал Федор Иванович.- Он для меня милее всяких клико, редереров и прочих шампаней.

Последние годы Шаляпина прошли на чужбине. Но с родиной, по которой Федор Иванович все время тосковал, его связывали тысячи нитей. В письме в Москву к своему многолетнему другу артисту-конферансье Александру Менделевичу Шаляпин писал: "Милая наша Москва! Несравненная!.. Наше хорошее ни с чем сравнить нельзя... Жаль мне, что долго еще придется шляться по чужим людям, по чужим землям... Утомительно, тяжко, и чувствую себя как бы на каторжных работах... О веселых днях не приходится и думать, единственное развлечение furkish bad, что в переводе на кий значит: турецкая баня - конечно, не наша родная. Я особенно отчетливо вспоминаю, как мылись в Сандунах и как ели стерляжью уху, помнишь?"

...В старину, когда начинала работать парная, банщик ходил по улицам и зазывал народ: "В баню! В баню!"

"Русский крестьянин,- отмечалось в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона,- значительно опередил своих европейских собратьев относительно заботливости о чистоте кожи".

Рассказывая о русской бане, хочется снова вернуться к трактату Антонио Нуньеса Риберо Санчеса. Санчес пишет о российских банях как о драгоценнейшем благе, которое может послужить для "крепости и здравия тела" не только в России. Так, собственно, и получилось. Русские бани стали распространяться во всем мире. Так, например, после похода Наполеона в Россию, его разгрома и вступления русских войск в западноевропейские страны наши бани стали строить во Франции, Германии, Швейцарии. Еще в XVIII веке парилки по нашему образцу стали делать в Лондоне и Нью-Йорке.

В чем же, по мнению Санчеса, превосходство русских бань? Антонио Нуньес Риберо пишет, что хотя здесь нет роскоши римских бань, но зато "россияне производят в одной комнате то, что римляне делали, а турки и восточные жители и ныне производят в четырех или пяти". Но самое главное преимущество, подчеркивает Санчес, состоит в том, как поддается пар. В русской бане пар нагнетается при помощи каменки, в которую положены раскаленные камни. Захотел погорячее - плеснул воду в каменку. "Сие возобновление паров чинится через всякие пять минут. ...В римских, турецких банях пар идет оттого, что поливают горячий пол, под которым проходят трубы. Но как они не переменяются свежим воздухом, то и легко заключить можно, что эти бани имеют недостатки, каковые в Российских совсем отвращены".

Одним словом, делает вывод Санчес, новый пар рождает новый воздух.

"Сим образом производимый пар не расслабляет твердых частей тела, как пар древних римских и нынешних турецких бань: ибо сей пар в Российских банях, будучи составлен стихийными частицами огня и воздуха и возобновляем по произволению, мягчит и не расслабляет его; он расширяет орудия вдыхания, боевые и другие жилы, оживляет и восстанавливает оные части в то состояние, в коем оне были прежде".

Много с тех пор, как говорится, утекло воды, но слова Антонио Нуньеса Риберо Санчеса и сейчас воспринимаются с живейшим интересом. Ведь во всех методических пособиях по физиотерапии русская баня рассматривается как классический метод теплолечения. Миллионы людей черпают в этом самобытном и чрезвычайно простом средстве бодрость, здоровье, закалку.

В книге "Новый способ лечения" немецкий медик М. Платен писал о том, что в средние века и последующие столетия в Германии свирепствовали болезни из-за несоблюдения простейших гигиенических правил, в то время как в соседней России даже в самой маленькой деревушке всегда имелись парные бани - прекрасное гигиеническое и оздоровительное средство. Далее М. Платен обращает внимание на тот факт, что с начала XIX века русская баня стала распространяться во многих европейских странах, особенно в Германии. "Но мы, немцы,- признается медик,- пользуясь русской баней, очень редко вспоминаем, что этим шагом вперед в культурном развитии обязаны нашему восточному соседу".

В 1858 году Александр Дюма путешествовал по России. Гостил в Москве и Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Астрахани. В романе Дюма "Записки учителя фехтования" есть такой эпизод. Учитель фехтования, француз, приехал в Петербург. Все ему здесь любопытно. Он решил попариться в русской бане, о которой был наслышан еще во Франции. Заплатив два с половиной рубля, или, как он подсчитал, 50 су, получил билетик и с ним вошел в первую комнату, где раздеваются. Далее Александр Дюма устами своего героя описывает впечатления от русской бани: ее температура выше температуры крови человека. Кончилось тем, что француз не выдержал сильного жара, в то время как русские наслаждались горячей атмосферой бани.

Тренер по теннису профессор С. П. Белиц-Гейман, побывавший в США, рассказывает, что там большой популярностью пользуются русские бани. Именно русскими, а не саунами, как это теперь становится модным даже у нас, называют за океаном эти прекрасно оборудованные заведения. Кстати сказать, охотно ходят в русскую баню артисты Голливуда, считая, что нет лучше средства, чтобы "снять" напряжение и усталость после длительных киносъемок. Пользуются русскими банями и американские летчики дальней авиации, чтобы прийти в себя после многокилометровых перелетов.

Да, слава о русской бане, о ее пользе для здоровья давно перешагнула рубежи нашей страны. В Москве издавна любят Сандуновские бани. Но, как рассказывал мне хоккеист Анатолий Фирсов, бани с таким же названием есть и в... Канаде. Такова уж притягательная сила русских бань, что один из потомков Сандуновых не пожалел средств и усилий, чтобы их построить за океаном.